Форум » История » Заочные экскурсии. Углич » Ответить

Заочные экскурсии. Углич

Сат-Ок: Углич (к теме «Начало Смутного времени») Великая река Волга издавна обживалась русскими людьми. Однако в представлении современного москвича Волга начинается не раньше Ярославля, а то и Нижнего Новгорода. Огромное количество старинных городков и значимых для русской истории мест расположено на Верхней Волге, между Тверью и Ярославлем. Один из самых известных городов Верхневолжья - Углич. Углич небольшой - тридцать восемь тысяч жителей. Рядом на Волге стоит ГЭС. Волга уже здесь выглядит внушительно, направляя своё русло почти точно на север – к Рыбинскому водохранилищу. Сразу обращаем внимание на резкий контраст – город ухожен только в той части, где бывают иностранные туристы. Вечером улицы с площадями пустынны. Утром и днём туристы идут нескончаемыми процессиями из теплоходов, местные же рукодельники и торговцы сувенирами стоят рядами не менее плотными и предлагают свой обычный набор – от русской одежды и малахитовых пирамидок до дагестанских сабель и картин. Перед революций город был в три раза меньше, однако гораздо ухоженнее – из десяти тысяч жителей полторы тысячи являлись купцами, заботящимися о благообразии внешнего вида. В вечернее время улицы освещались керосиновыми фонарями, существовала в городе и телефонная линия, а также добрый десяток гостиниц. При этом только в начале ХХ века появилась нумерация домов - до этого местожительство горожан значилось по номеру квартала (всего их было 72), улице и фамилии домовладельца. Знаменитые в советские время часы «Чайка» делают именно здесь, а известный в столице угличский сыр в местных магазинах почти не продаётся. Даже несмотря на присутствие в городе – ни много, ни мало – научно-исследовательского института маслоделия и сыроделия! На первый взгляд кажется, что местные жители совсем не ощущают древность своих мест, – а первые упоминания об Угличе относятся к седому 937 году. Территория на берегу Волги, застроенная старинными церквями и палатами живёт как бы сама по себе, а остальной город – сам по себе. Архитектурные памятники за пределами небольшого оазиса нуждаются в реставрации. Странно было лицезреть ночную дискотеку в непосредственной близости от исторического центра. …Ночью долго шёл убаюкивающий дождь. Под утро он закончился и далее возникал лишь спорадически. Честно говоря, мы даже были рады такой погоде – всё вокруг менялось каждые пять минут, тучи то наплывали слоистыми громадами, то растворялись в омытой синеве неба. Волга отражала все эти изменения, белоснежные теплоходы ритмично подходили к пристани и отходили от неё. К нам, узрев в нас русских туристов (повсюду были французы), подошла женщина, которая зарабатывает тем, что по собственному почину проводит экскурсии по городу и церквям. Мы разговорились с ней и узнали много нового. Один из поразивших нас нюансов: всем известно выражение «Растекается мыслью по древу» (в оригинале – «растекашется мыслию по древу») - одно из тёмный мест «Слова о полку Игореве», которое трактуется по-разному. По мнению многих исследователей, под «мыслию» скрывается название белки. В контексте памятника это звучит логично. По версии нашей собеседницы, первоначально выражение звучало так: «Растекается м ы с ь ю по древу» и отображало собой процесс подготовки доски перед написанием иконы. Мысь – это особое масло, которое наносили на доску, и эта «мысь» по древу, то есть по доске, медленно растекалась. Соответственно, было время неторопливо посидеть и подумать. В центральном храме, ставшем теперь музеем, висит икона, на которой Саваоф (Бог-Отец) изображён в чалме. Там же – древо местных святых, причём все святые почему-то сидят в цветках лотоса и, похоже, в одноимённых позах. Подобное изображение индийских бодхисаттв можно увидеть в музее Востока. Многовековой давности фрески смотрели на нас пристально и строго, призывая сосредоточиться и отбросить всякое легкомыслие. Отстраняясь от внешнего мира, проникались атмосферой места. Угличское княжество с 1207 по 1219 годы входило в состав Владимиро-Суздальской земли, а в 1389 году (год смерти Дмитрия Донского) было окончательно присоединено к Москве, хотя, судя по документам, уже Иван Калита распространил на Углич московское влияние. Но историческую славу город приобрёл в конце ХVI века. Во второй половине XV века в Угличе построили кремль и княжеский дворец с тронной палатой. Кремль стоял на острове, образованном Волгой, её небольшим притоком и рвом, огибающим крепостные стены с юга. Теперь от кремля остались только оплывшие валы и полузасыпанный ров. Однако до сих пор на территорию кремля можно попасть лишь по кирпичному мосту. Сейчас здесь парк, среди которого высятся несколько храмов, в которых размещается историко-художественный музей с картинной галереей. Между зданиями две главные достопримечательности: Тронная палата и церковь Спаса на Крови. Тронная палата с украшениями из фигурного кирпича, массивной полукруглой дверью из потемневшего от времени дерева с причудливым орнаментом, празднично-яркой изразцовой печью и фреской Христа Спасителя внутри была по преданию домом несчастного царевича Дмитрия. Церковь Спаса на Крови выделяется необычным для храма бордовым цветом и стоит у самой Волги. Царевич Дмитрий, 9 лет, был убит (убился?) в 1591 году. У Ивана Грозного было три сына; Фёдор «умом слаб дюже», детей не имел; Дмитрия убили; Алексея убил сам Иван Васильевич… Прервался род Рюриковичей, страна лишилась Хозяев, которые имели право ею владеть. И теперь любой холоп типа Бориски Годунова мог стать царём! Помните комедию «Иван Васильевич меняет профессию»: «Бориску? На царство??» А всё равно стал Годунов царём. Представляете, какая смута в душах? И довольно скоро она выплеснулась наружу. Бунты, самозванцы, иностранцы… До смерти последнего Рюриковича такого никогда не было. Да ещё Страшного Суда ждали изо всех сил с 7000 по 7777 год по православному летосчислению (с конца ХV по 60-е годы XVI века). Но Конец Света тоже не наступил. Что делать человеку? Как жить? Кто виноват в обмане? Уже тогда стали задавать такие вопросы, обратили взгляды и помыслы свои на землю, разглядели, в чём жили до сих пор, и та-акое началось… Впрочем, с точки зрения науки истории, не началось, а творчески продолжилось. После гибели царевича Дмитрия Борис Годунов был назначен расследовать преступление и восстание горожан в 1591 году. К делу было привлечено свыше 180 человек. Смерть царевича была признана случайной. Мать царевича была пострижена в монахини, родственники подвергнуты опале. С мятежными угличанами Годунов поступил просто: не мудрствуя лукаво, сослал всё население города поближе к Сибири – «на житьё». Не только люди были наказаны: был сослан и колокол, что созывал людей на площадь. Везли его зимой через всю Россию в Тобольск под усиленной охраной. Интересно, что с экономической точки зрения колокол проще было переплавить, но – не решились. Или же приоритеты были другие и символическое наказание оказалось важнее, нежели экономическая выгода. Так что массовая депортация известна в России задолго до ХХ века. Сейчас колокол висит в музее – внутри той самой церкви, что выстроена в память невинноубиенного царевича, и кажется, что он хранит в себе отзвуки былых драм. Поблизости возвышается Воскресенский монастырь (XVII век) массивной громадой утвердившись на земле и выдвинув в синее небо насаженные на плотные башни выпуклые ядра луковиц. Колокольня вырастает тут же, из основного здания. За Воскресенским монастырём, перед самой плотиной неприметно существует «Музей русской мифологии и суеверий», называемый в простонародье музеем нечистой силы. Это музей частный, занимает всего пол-дома – две комнаты и коридор между ними. Семья питерцев-художников, Дарья и Саша, приехала в Углич по зову сердца несколько лет назад. Они создали музей, уникальный сразу во многих отношениях. Во-первых, большинство экспонатов сделала сама Дарья – а это восковые и тряпичные куклы в соответствующей их статусу обстановке, картины, обереги. Много древностей X-XI веков они с мужем обнаружили собственноручно в окрестностях Углича. Саша - непроницаемый флегматик с добродушной лукавинкой в глазах и бородой, заплетённой в косичку - с таинственностью рассказывает обо всех представленных персонажах (экспонатами их назвать язык не поворачивается, настолько живыми они кажутся) и их многочисленных аксессуарах. Особо запомнилась нам девушка, решившая провести сеанс святочных гаданий перед зеркалом, в результате чего к ней явился бес со зловещей улыбкой. А девушка-то, чтобы установить контакт с зазеркальем, сняла с себя и крестик, и пояс, и все прочие обереги. Единственное, что ей теперь остаётся, - воскликнуть: «Чур меня!», то есть призвать языческого бога Чура (или Щура) – хранителя рода. Старичок-Полевичок среди колосьев с кузнечиком на посохе, Кикимора, путающая пряжу по простоте душевной, Баба-Яга во всём великолепии – всё сделано с прочувствованностью необычайной, обо всём тут рассказывается, приводится множество историй и легенд. Саша повествует о героях народных представлений, будто добрую сказку на ночь для детей читает. Совсем не страшно.

Ответов - 9

Цитатник Мао: Сат-Ок пишет: а известный в столице угличский сыр в местных магазинах почти не продаётся. Странно. А в Тутаеве я его покупал))).

Цитатник Мао: Сат-Ок пишет: Царевич Дмитрий, 9 лет, был убит (убился?) в 1591 году. У Ивана Грозного было три сына; Фёдор «умом слаб дюже», детей не имел; Дмитрия убили; Алексея убил сам Иван Васильевич… Интересно, а кто убил царевича? Действительно Борис, или Шуйские опять наследили?

Сат-Ок: Цитатник Мао пишет: А в Тутаеве я его покупал И мы в Мышкине :) Но не в Угличе. Цитатник Мао пишет: Интересно, а кто убил царевича? Детектива. Есть основания для обеих версий.


Сат-Ок: Углич, Мышкин, Тутаев: городки Верхнего Поволжья Великая река Волга издавна обживалась русскими людьми. Однако в представлении современного москвича Волга начинается не раньше Ярославля, а то и Нижнего Новгорода. Мы были немало удивлены, когда обнаружили, какое количество старинных городков и значимых для русской истории мест расположено на Верхней Волге, между Тверью и Ярославлем. А удивившись, решили непременно побывать в этих местах. Первым на нашем пути встал Углич. Передвигаемся мы в таких путешествиях преимущественно автостопом, и превратности дороги заслуживают отдельного повествования. В глубокой провинции Москва воспринимается как нечто нереальное. Пересаживаясь из машины в машину, нам повезло достаточно быстро забраться в самую глубинку, лежащую в стороне от федеральных трасс и железнодорожных линий. К сожалению, в таких местах зачастую можно увидеть полное запустение. По пути проезжали мимо водохранилищ близ города Калязина и видели торчащую из воды наклонённую колокольню XVIII века – памятник, оставшийся с тех пор, когда никаких водохранилищ не было, а кругом лежали крупные торговые сёла. Потом машины кончились, и мы пошли пешком. Идём по дороге. До Углича около шестидесяти километров, пешком дойти проблематично, но стоять на одном месте совершенно невыносимо. Машины периодически проезжают, но на нас особо не реагируют, только одна прибавила скорость, вильнула угрожающе в нашу сторону, а после стремительно объехала по противоположной обочине. Испугалась. Вдруг одна из редких встречных машин развернулась и стала нас догонять. Не успел я прикинуть, к чему бы такая честь, как двери распахиваются, и я слышу удивлённые возгласы: - Коля, ты откуда здесь? - Ничего себе встречка! Ты что тут делаешь? Действительно, встреча оказалась «ничего себе!» Мои бывшие одноклассники Илья и Лена, вскоре после школы поженившиеся, оказывается, только-только выехали с дачи, которая расположена буквально в трёхстах метрах от нас. Как люди домашние, они получили шок, увидев бодрый призрак старинного знакомого ровно двенадцать лет спустя после выпускного вечера. Подобные встречи нужны для чего-то. По крайней мере, напоминают об исключительной тесноте мира и дарят нам свежее чувство удивления и радость неожиданного. То есть доказывают, что не всё идёт своим чередом. Добираемся только к вечеру. Углич небольшой - тридцать восемь тысяч жителей. Рядом на Волге стоит ГЭС. Волга уже здесь выглядит внушительно, направляя своё русло почти точно на север – к Рыбинскому водохранилищу. Сразу обращаем внимание на резкий контраст – город ухожен только в той части, где бывают иностранные туристы. Сейчас вечер, и улицы с площадями пустынны. Туристы будут завтра; утром и днём они идут нескончаемыми процессиями из теплоходов, местные же рукодельники и торговцы сувенирами стоят рядами не менее плотными и предлагают свой обычный набор – от русской одежды и малахитовых пирамидок до дагестанских сабель и картин. Перед революций город был в три раза меньше, однако гораздо ухоженнее – из десяти тысяч жителей полторы тысячи являлись купцами, заботящимися о благообразии внешнего вида. В вечернее время улицы освещались керосиновыми фонарями, существовала в городе и телефонная линия, а также добрый десяток гостиниц. При этом только в начале ХХ века появилась нумерация домов, - до этого местожительство горожан значилось по номеру квартала (всего их было 72), улице и фамилии домовладельца. Узнали с удивлением, что знаменитые в советские время часы «Чайка» делают именно здесь, а известный в столице угличский сыр в местных магазинах не продаётся. Даже несмотря на присутствие в городе – ни много, ни мало – научно-исследовательского института по производству сыров! Вообще нам показалось, что местные жители совсем не ощущают древность своих мест – а первые упоминания об Угличе относятся аж к седому 937 году. Территория, застроенная старинными церквями и палатами – сама по себе, а остальной город – сам по себе. Архитектурные памятники за пределами небольшого оазиса нуждаются в реставрации. Странно было лицезреть ночную дискотеку в непосредственной близости от исторического центра… Ночью долго шёл убаюкивающий дождь. Под утро он закончился и далее возникал лишь спорадически. Честно говоря, мы даже были рады такой погоде – всё вокруг менялось каждые пять минут, тучи то наплывали слоистыми громадами, то растворялись в омытой синеве неба. Волга отражала все эти изменения, белоснежные теплоходы ритмично подходили к пристани и отходили от неё. К нам, узрев в нас русских туристов (повсюду были французы), подошла женщина, которая зарабатывает тем, что по собственному почину проводит экскурсии по городу и церквям. Экскурсия нам была ни к чему, но мы разговорили женщину, и не напрасно. Один из поразивших нас нюансов: всем известно выражение «Растекается мыслью по древу» (в оригинале – «растекашется мыслию по древу») - одно из тёмный мест «Слова о полку Игореве», которое трактуется по-разному. По мнению многих исследователей, под «мыслию» скрывается название белки. В контексте памятника это звучит логично. По версии нашей собеседницы, первоначально выражение звучало так: «Растекается м ы с ь ю по древу» и отображало собой процесс подготовки доски перед написанием иконы. Мысь – это особое масло, которое наносили на доску, и эта «мысь» по древу, то есть по доске, медленно растекалась. Соответственно, было время неторопливо посидеть и подумать. В центральном храме, ставшем теперь музеем, висит икона, на которой Саваоф (Бог-Отец) изображён в чалме. Там же – древо местных святых, причём все святые почему-то сидят в цветках лотоса и, похоже, в одноимённых позах. Подобное изображение индийских бодхисаттв можно увидеть в музее Востока. Многовековой давности фрески смотрели на нас пристально и строго, призывая сосредоточиться и отбросить всякое легкомыслие. Отстраняясь от внешнего мира, проникались атмосферой места. Угличское княжество с 1207 по 1219 годы входило в состав Владимиро-Суздальской земли, а в 1389 году (год смерти Дмитрия Донского) было окончательно присоединено к Москве, хотя, судя по документам, уже Иван Калита распространил на Углич московское влияние. Кирпичный княжеский терем с украшениями из фигурного кирпича, массивной полукруглой дверью из потемневшего от времени дерева с причудливым орнаментом, празднично-яркой изразцовой печью и фреской Христа Спасителя внутри был, по преданию, домом несчастного царевича Дмитрия. Церковь Спаса на Крови выделяется необычным для храма бордовым цветом и стоит тут же, у самой Волги. Освежили в памяти историю вопроса: царевич Дмитрий, 9 лет, убит (убился?) в 1591 году. У Ивана Грозного было три сына; Фёдор «умом слаб дюже», детей не имел; Дмитрия убили, Алексея убил сам папа, никому не доверил… Прервался род Рюриковичей, страна лишилась Хозяев, которые имели право ею владеть. И теперь любой холоп типа Бориски Годунова мог стать царём! Помните комедию «Иван Васильевич меняет профессию»: «Бориску? На царство??» А всё равно стал Годунов царём. Представляете, какая смута в душах? И довольно скоро она выплеснулась наружу. Бунты, самозванцы, иностранцы… До смерти последнего Рюриковича такого никогда не было. Да ещё Страшного Суда ждали изо всех сил с 7000 по 7777 год по православному летосчислению (с конца ХV по 60-е годы XVI века). Но конец света тоже не наступил. Что делать человеку? Как жить? Кто виноват в обмане? Уже тогда такие вопросы задавать стали, обратили взгляды и помыслы свои на землю, разглядели, в чём жили до сих пор, и та-акое началось… Впрочем, с точки зрения науки истории, не началось, а творчески продолжилось. После гибели царевича Дмитрия Борис Годунов был назначен расследовать преступление. В результате он поступил просто: не мудрствуя лукаво, сослал всё население города поближе к Сибири. Не только люди были наказаны: был сослан и колокол, что созывал людей на площадь. Везли его зимой через всю Россию в Тобольск под усиленной охраной. Интересно, что с экономической точки зрения колокол проще было переплавить, но – не решились. Или же приоритеты были другие и символическое наказание оказалось важнее, нежели экономическая выгода. Сейчас колокол висит в музее – внутри той самой церкви, что выстроена в память невинноубиенного царевича и, кажется, хранит в себе отзвуки былых драм. Ещё в Угличе есть «Музей русской мифологии и суеверий», называемый в простонародье музеем нечистой силы. Это музей частный, занимает всего пол-дома – две комнаты и коридор между ними. Семья питерцев-художников, Дарья и Саша, приехала в Углич по зову сердца несколько лет назад. Они создали музей, уникальный сразу во многих отношениях. Во-первых, большинство экспонатов сделала сама Дарья – а это восковые и тряпичные куклы в соответствующей их статусу обстановке, картины, обереги. Много древностей X-XI веков они с мужем обнаружили собственноручно в окрестностях Углича. Саша - непроницаемый флегматик с добродушной лукавинкой в глазах и бородой, заплетённой в косичку - с таинственностью рассказывает обо всех представленных персонажах (экспонатами их назвать язык не поворачивается, настолько живыми они кажутся) и их многочисленных аксессуарах. Особо запомнилась нам девушка, решившая провести сеанс святочных гаданий перед зеркалом, в результате чего к ней явился бес со зловещей улыбкой. А девушка-то, чтобы установить контакт с зазеркальем, сняла с себя и крестик, и пояс, и все прочие обереги. Единственное, что ей теперь остаётся, - воскликнуть: «Чур меня!», то есть призвать языческого бога Чура (или Щура) – хранителя Рода. Старичок-Полевичок среди колосьев с кузнечиком на посохе, Кикимора, путающая пряжу по простоте душевной, Баба-Яга во всём великолепии – всё сделано с прочувствованностью необычайной, обо всём тут рассказывается, приводится множество историй и легенд. Саша повествует о героях народных представлений, будто добрую сказку на ночь для детей читает. Совсем не страшно. Узнав, что мы едем дальше в Мышкин, Саша и Даша посоветовали непременно найти там человека по имени Василий Тёркин, которого знает и уважает весь город. Мышкин стоит на противоположной – левой – стороне Волги, которая как раз напротив города принимает в себя полноводную Юхоть. Мышкин в пять раз меньше, чем Углич. Это город странный и ни на что не похожий. Вполне живучие осколки советского быта перемежаются с умилительными музеями (музей Мыши, музей валенка). Особенно заметно пристрастие мышкинцев (мышкарей? мышкачей? мышан? мышкован? мышкуйцев?) ко всякого рода памятным доскам. Идёшь себе по улице и читаешь примерно такие таблички: «Пивная лавка Шаболовского товарищества. Кроме знаменитого пива здесь предлагали интересные газеты и журналы». Или: «Дом Чистовых-младших. Одни из богатейших купцов города, щеголяли хорошим вкусом и культурностью». Тут же рядом приплюснутая одноэтажная коробка сельского кинотеатра размером шесть на девять и громадная надпись на афише перед ним: «Страсть в оковах» - без указания времени и даты. Или: глухой каменный сарай с окованной неровными листами стали дверью, выкрашенный больничной розовой краской и переделанный в магазинчик - под названием «Милан». Перед музеем Мыши на улице стоит ряд торговых палаток, у входа в одну из них – нарядная мышь в фартуке и с лукошком. Ростом она метра полтора. На стене рядом надпись, гласящая: «Фотография с мышью – пять рублей. Деньги ложить в корзину к мышаке». Мы так громко смеялись, что на следующий день листок убрали. В самом музее собраны сотни мышей. Всех видов – фарфоровые, деревянные, бронзовые статуэтки; картины, рисунки, плетёнки из соломки, плюшевые герои мультфильмов… Крупная розовая мышь (или даже крыса) с оловянными глазами и стилизованными передними зубами держит в лапах табличку с лаконичным утверждением: «Бухучёт бессмертен». Характерно собрание всяческих раритетов под открытым небом. Оно началось как демонстрация полуразвалившихся остатков старинного деревянного зодчества, а после, совершив переход к эпохе индустриализации, продолжилось серией заржавленных экспонатов, выстроенных плотными рядами. Такое впечатление, что все постепенно выходящие из строя механизмы волокутся на это узаконенное кладбище. Надо отметить, что особых достопримечательностей в Мышкине нет, в основном, - изысканная деревянная резьба наличников. Серьёзный контраст с соседним Угличем, где каждый метр земли причастен к большой истории. На этом фоне бережное отношение местных жителей к своей малой родине особенно показательно. Многочисленные краеведческие изыски – следствие обострённого исторического чутья у активистов города. Например, у вышеупомянутого Василия Тёркина, которого мы нашли без проблем, как нам и предсказывали, потому что все нам показывали дорогу и становились при этом улыбчивыми и доброжелательными. Василий Тёркин в Мышкине – кузнец, гончар, руководитель Дома ремёсел, созданного исключительно на его энтузиазме, и одновременно директор по развитию при местном мэре (есть в Мышкине и такой). Человек он невысокий, крепкий, усатый, ясноглазый и хитрованный – то есть вылитый Василий Тёркин. Интересно, что как раз перед нашей поездкой мы перечитывали эту поэму Твардовского. Василий рассказал нам, что под его руководством в Доме ремёсел готовится серия табличек с названиями, которые будут установлены у окрестных родников, привёл нас в кузницу, где на наших глазах выковал старинный славянский оберег – заколку для льна (такие встречаются в краеведческих музеях). В старинные времена девушки дарили юношам собственноручно вытканные пояса, а те им – подобные заколки. Такие вещи постоянно находились в деле, перед глазами, и не давали забыть о незримом присутствии избранного, даже если он сам был далеко, сообщали особенности его характера при знакомстве и являлись после предметом гордости. В планах Тёркина создание целого городка мастеров, и мы, глядя на сдержанную деловитость и основательность хозяина, ни капли не сомневаемся в том, что всё будет сделано как надо. Ночевать мы ушли за город и около полуночи лицезрели красивейший многослойный закат, под светом которого шли как днём. Это был как раз самый длинный день в году - 22 июня. Соответственно, и самый длинный вечер. Вспоминаю, как в Крыму у нас уже в девять вечера отчаянно слипались глаза, а в десять в полной темноте мы уже сладко спали, и поражаюсь огромному влиянию природных ритмов на организм. Здесь мы засыпали лишь к часу, а раньше даже не успевали понять, что вечер уже наступил. Так что самый ранний в году рассвет мы безбожно проспали. Наутро снова отправились в город. В библиотеке узнали много любопытных подробностей из истории города. Большое значение для окружающих мест имел введённый в 1864 году институт земства, в котором присутствовали основы самоуправления. Многие горожане занялись активной общественной деятельностью. Например, трудами земца Фёдора Константиновича Опочинина было открыто в Мышкинском уезде восемнадцать школ и училищ, причём некоторые содержались за его собственный счёт. Обучение грамоте было введено им даже среди арестантов. Был Опочинин правнуком самого Кутузова. Ещё отец его, Константин Фёдорович, будучи кадровым военным и кавалером нескольких российских и иностранных орденов, а также адъютантом самого Николая I, много и глубоко размышлял о вопросах справедливого мироустройства. Поразительно то, что при этом он был ещё спиритом и демонстрировал свои способности перед Виктором Гюго. А ещё раньше, в 1846 году местный помещик со знаменитой теперь фамилией Сухово-Кобылин отпустил на волю всех своих крепостных (числом 327), и это несмотря на то, что полностью утрачивал своё недвижимое имущество. Совершенно уморил нас музей валенка. Смеялись до слёз, словно попали в оживший добрый мультик. Фантазия мышкинцев неистощима – валенки всех видов, украшенные самым различным способом, стилизованные под животных (преимущественно мышей), паровозы, вертолёты, под другую обувь. Например, пляжный вариант национальной обуви или специальные валенки для Ярославского губернатора, в облике которых есть нечто от рыбы-пилы и средних размеров ледокола. Когда в полдень уже спускались к парому, чтобы перебраться на другой берег, попали под ливень с градом, который прекратился ровно через три минуты, как только мы спрятались под навес. Но зрелище грозовых туч в пол-неба над Волгой искупило все превратности судьбы. То здесь, то там мерцали лезвия молний, стекающие из ясно видного центра грозы, вокруг которого тяжело закручивались громадные пласты набухших чёрно-синих облаков, переходящих в беспросветную мглистую бурую пелену. А напротив, на другом берегу - голубое небо, кудрявые мирные барашки кипенно-белых облаков, тишь и покой… Нас ждал Тутаев - бывшие Романов и Борисоглебск, слившиеся воедино в 1822 году, а в 1918 году названные именем местного красноармейца. Город расположен тридцатью километрами севернее Ярославля, но живёт своей независимой жизнью. В том числе и культурной: в нём благодаря энтузиастам – трём братьям Шуваловам – активно возрождается традиция колокольного литья. По пути завернули в село Никульское, где после десятилетнего перерыва открылся музей первой космонавтки Валентины Терешковой, прожившей там почти всё детство. Музей выдержан в лучших традициях крупных городов и произвёл на нас самое благоприятное впечатление, особенно если учесть, что в селе не более шестисот жителей. Собственно, самого села мы и не видели – оно спряталось за широким каменным зданием музея да за подходами к нему. Нас долго не хотели отпускать сотрудники, оценившие наш интерес; их вполне можно было понять. До Тутаева нам оставалось около тридцати километров, семь из них прошли пешком, пытаясь уйти от мощного грозового фронта, перебравшегося-таки через Волгу. Нам это удалось, потому что в самый критический момент, когда уже казалось, что мы попались, дорога свернули в сторону, и тучи гигантской подковой пошли мимо. Промахнулись по инерции. Потом нас довезли-таки до Тутаева. Город разделён Волгой на две части. На крутом и высоком левом берегу - бывший Романов, на правом, чуть более пологом, - Борисоглебск. Зимой 1238 года был захвачен татаро-монголами Ярославль. Некоторые жители, спасаясь от захватчиков, покинули город. В Чёрном лесу, примерно в 35-37 верстах от Ярославля, на правом берегу Волги они основали поселение. Уже через год оно в связи с постройкой церкви Бориса и Глеба стало называться «весь Борисоглебская», а несколько позднее - Борисоглебская слобода. Во второй половине XIII века Борисоглебская слобода была уже «великопосадской» (большой, многолюдной), и от неё на левом берегу Волги взял своё начало город Романов. Основателем города был угличский князь Роман Владимирович (1261-1285), чьё имя и получило новое поселение. В 1380 году романовская рать принимала участие в Куликовской битве, сражаясь на левом фланге, где князь Романова отличился как храбрый воин. В 1563 году Иван Грозный отдал Романов в наместничество ногайским мурзам, добровольно перешедшим со своими воинами на службу к московскому царю. В начале XVII века Романов был захвачен польскими интервентами и подвергся страшному опустошению, но быстро восстановился, и именно в XVII веке в городе появляются каменные соборы. Как раз на романовской стороне родился знаменитый флотоводец Ушаков и советский маршал Толбухин. В 1777 году Борисоглебская, Ямская слободы и село Ново-Благовещенье были объединены, получив одно название – Борисоглебск. В 1822 году Романов и Борисоглебск в целях экономии по управлению были объединены в один город, который стал именоваться Романов-Борисоглебск. Первую, современную половину города составляют совершенно московские кварталы, и там было смотреть нечего, хотя мы и понимали, что только благодаря тому, что до сих пор работает крупный завод, город жив и даже сгруппировался вокруг предприятия. Прошли к Волге. На противоположных берегах высятся мощные Воскресенский (1652-1678 гг.). и Крестовоздвиженский (1658 г.) соборы, построенные с неимоверно высоким фундаментом, чтобы их хорошо было видно с реки. Рядом ощущаешь себя совсем пигмеем. Не то, чтобы не видели зданий больше, но, скорее, от нарушения привычных соотношений. До сих пор переправа осуществляется только при помощи парома и катеров. Моста нет, попасть на другой берег на машине по мосту можно только около Ярославля. На другом берегу Тутаев не просто старый. Жизнь в нём настолько замерла, что производит впечатление чего-то неимоверно далёкого. Люди ходят, дети бегают, но всё происходит совсем по-домашнему, когда в магазинах дают в долг, а чай пьют прямо во дворе. Ночевали мы в палатке на древнем защитном валу Х века, а утром к нам пришли гости. Оказывается, рядом находился так называемый ЛТО (лагерь труда и отдыха), какие существуют на базе некоторых школ в качестве летних городских лагерей, и целая стайка юных тутаевцев в изумлении воззрилась на нашу палатку, не встречав в своей жизни, вероятно, ничего подобного. Они осторожно поднялись на вал и встали на почтительном расстоянии – сначала пять-шесть, а потом почти двадцать маленьких человечков. Процесс вступления в контакт был уморителен. Мы выглядываем из палатки, и пацаны, словно вспугнутая стайка птичек, мигом слетают с вала, не забывая оглядываться и во все глаза продолжать изучать явление. Мы смеёмся и зовём их, обещая, что в противном случае немедленно догоним и съедим. - А мы не боимся! – храбро заявляют мальчишки и по шажочку снова приближаются к нам. Потом, очевидно решив, что зашли слишком далеко, снова пускаются в бегство, и так несколько раз. - Мы совсем не боимся! – кричат они самозабвенно, разворачиваются и дают стрекача. Любопытство, конечно, пересиливает, и где-то через пятнадцать минут они обступают нас. - А что это такое? – показывают на коврики, части собираемой палатки, фотоаппарат, мой миниатюрный зонт. - А можно примерить (подержать)? – рюкзак, фотоаппарат, колышки… - А откуда вы приехали? А сколько вы здесь ещё будете? А когда ещё приедете? Немедленно организуем их и заставляем делать за нас всю работу, что только можно поручить ребёнку; даём примерить рюкзаки. Тотчас выстраивается очередь, и мы хохочем, глядя, как из-под наших рюкзаков появляются крошечные ножки. Рассказываем им, где мы были. - А я был в музее нечистой силы! – с типично мальчишеским презрением восклицает один из пацанов. – Миллион раз был! Дескать, подумаешь! - знаем мы ваши таити! А нас вообще-то и здесь неплохо кормят! - Да ну? А расскажи-ка, что это такое? - А я не помню уже!.. Нормальные любознательные мальчишки: раскрывают рты, глаза горят, всё хотят потрогать руками, из всего сделать опасную игру… Ребят зовут на завтрак, и они стремглав несутся к своим воспитателям, уже на ходу крича нам: «До свидания!» Мы же заканчиваем сборы и уходим, унося в сердце щемящую прелесть детских энергий. Нас ждёт обратная дорога.

Сат-Ок: Храм Спаса на Крови Нарышкинское барокко Дворец Дмитрия Сосланный колокол Спас. 16 век Изразцовая печь Баба-Яга Полевик Мышкин. Закат Полдень. Гроза над Волгой Василий Тёркин Музей валенка Тутаев Оля запрягает детей

Цитатник Мао: Сат-Ок пишет: а в 1918 году названные именем местного красноармейца. Город расположен тридцатью километрами севернее Ярославля, но живёт своей независимой жизнью. Это точно . Даже в 18-м во время мятежа во всей области сидели эсеры, и только в Тутаеве - большевики))).

Сат-Ок: Собственно, Тутаев их и возглавлял :)

Цитатник Мао: Он самый.)))

A.K.: На сайте ЦНЗК в рамках проекта "Научный туризм": Ольга Ерёмина и Николай Смирнов. Углич



полная версия страницы