Форум » Педагогика » Образовательная среда » Ответить
Образовательная среда
Ольга: Обещала друзьям написать, что такое образовательная среда. Представьте себе время зарождения жизни на Земле – миллиарды лет назад. В Мировом океане возникают живые микроорганизмы. Учёные считают, что океан в это время представлял собой некий тёплый бульон, насыщенный аминокислотами. Этот бульон – та среда, в которой возникло нечто качественно новое: жизнь. Вспомним, как кристаллизуется соль. Нужен не просто насыщенный, а перенасыщенный раствор, чтобы образовались кристаллы соли. Чтобы выкристаллизовался человек, умеющий думать и творить – самостоятельно, смело, без оглядки на косные элементы традиции, нужна среда, которая будет его питать и воспитывать. Когда мы смотрим издалека на высочайшие горы, мы видим, что одинокие снежные вершины парят над долиной, а основание их скрыто туманом. Там гении уходящих времён кажутся нам одинокими вершинами. Но исследователи знают: эти вершины – лишь высшие точки, окружённые горами пониже, но такими же яркими и самобытными. Моцарт не возник бы, если бы с детства его не питала музыка Вены. Мы чтим Пушкина, забывая порой, что вокруг него созвездием собирались поэты пушкинской плеяды. Богатая знаниями, впечатлениями и тёплым дружеским участием среда необходима человеку, чтобы он смог раскрыть свои способности. Вспоминаю свой опыт. Моё отрочество и юность прошли в Калуге, училась я знаменитой школе № 5. Однажды, классе в седьмом, я выучила большое стихотворение Некрасова (сейчас даже не помню какое) и рассказала его на уроке литературы. В классе нашем волею случая были собраны яркие личности, в основном девочки. На следующем уроке к доске неожиданно вышла Жанна Лёля – и с блеском прочитала некрасовское «Генерал Топтыгин» - стихотворение длинное, сюжетное. От неё никто не ожидал такого – она занималась музыкой, но любовью к стихам не отличалась. (Кстати, сейчас она – Жанна Домбровская, поёт, кажется, в Мариинском театре, сопрано). Это задело Олю Петрову, которая негласно соперничала с Жанкой в пении, и она тоже выучила и прочитала что-то очень длинное – и прочитала отлично. (Сейчас Ольга Петрова – актриса Калужского Драматического театра.) Оля играла на гитаре – и вообще, половина ребят в нашей юнкоровско-туристской компании играла на гитаре. Мне пришлось тоже научиться. Оля не ходила в походы – а все ходили. Пришлось и ей тоже упросить маму, чтобы та отпустила её – да в непростой поход, а зимний, шли по льду Оки в Кольцово, в пещеры. Класс с замиранием следил, как Лидия Алексеевна Ерохова доставала проверенные сочинения. Всем интересно было узнать, чьё сочинение она сочтёт лучшим на этот раз – и прочитает вслух нам, а потом и другому классу в параллели. В турклубе мы слышали манящие названия: Хибины, Копетдаг, Приполярный Урал, Кавказ, Тянь-Шать, Кукитанг-тау… Манили и реки: Мста, Южный Буг, Воньга. Смотрели слайды, слушали рассказы товарищей – и сами стремились увидеть и познать свою страну. Ходили походами по Калужской области – и пешком, и по рекам на байдарках. Читали краеведческую литературу, искали остатки дворянских усадеб, запоминали названия полуразрушенных церквей. Потом составляли слайд-фильмы и писали отчёты. Писали заметки и небольшие зарисовки в областную газету «Молодой ленинец» - и тоже негласно соревновались, кто лучше напишет, у кого больше заметок опубликуют. Да, у меня была среда, в которой я росла и развивалась. Однако она складывалась из разных элементов – стихийно. Думаю, если разделять творчество и образование, творческий потенциал её оказался выше, чем образовательный, хотя такое разделение будет чисто условным: творчество неотделимо от подлинного образования, под которым стоит понимать образование (в смысле возникновение) личности. Дима Головашкин, ушедший от нас после восьмого класса в математическую спецшколу при МГУ, говорил, что у них в общежитии образовался замечательный ансамбль. Сам он играл на виолончели, что меня немало удивляло. И называл такие книги, о которых я даже не знала – он говорил, что у них все их уже прочитали. Чуть позже я тоже оказалась в среде, где было стыдно НЕ ПРОЧИТАТЬ – не знать новинок, которые публиковали «Новый мир», «Юность» и другие журналы. Однако на факультете русского языка и литературы, где я позже начала учиться, этого и в помине не было. Там был жёсткий список – надо прочесть к зачёту… Но это уже из другой оперы. Образовательная среда, которая становилась идеалом для многих русских людей, - это среда, созданная в лицее Пушкинских времён, которая дала блистательно образованных людей своего времени, проявивших себя в разных областях деятельности. Как же я представляю себе идеальную образовательную среду сейчас, в начале XXI века? Это не стихийно возникающий, а сознательно выстраиваемый феномен. Кем выстраиваемый? Педагогическим коллективом, во-первых, а во-вторых, самими детьми – участниками педагогического процесса. То есть дети, находясь внутри процесса, понимают ценность образовательной среды и осознанно участвуют в её создании и поддержании. Педагогический коллектив: желательно несколько (два-три) харизматических лидера, которые могут увлечь своим примером ребят. И сильный состав предметников. Наличие вызовов. Вызов среды – это то, что заставляло меня учиться играть на гитаре, что заставляло Олю Петрову идти в поход. Вызов – это побуждение к действию, которое идёт не извне, а изнутри ребёнка, которое звучит не навязанным приказом, а возникает неодолимым желанием, что осознаётся как задача, необходимая к исполнению. Вызовы педколлектив сначала может осознанно формировать для каждого ребёнка – и запускать их в среду, учить различать эти вызовы и преодолевать-одолевать задачи. А затем ребёнок входит во вкус – радость от взятия перевала высока, это чистая радость, и хочется ещё и ещё испытывать её. Ребёнок легко распознаёт вызовы среды и даже сам ищет их. Необходимо пространство – физическое и временнОе, где будет осуществляться обмен идеями и впечатлениями, нужен, так сказать, материальный носитель, на котором будет развиваться образовательная среда. Место и время. (Что происходит в обычной школе, надо говорить в отдельной теме.) Нужны разные виды поощрений (нематериальных, то есть, в данном случае, невещественных; поездка – материальна, но это весьма достойная награда), которые дети смогут получать и сами делать для своих товарищей за свои достижения. (При этом помним, что самое большое удовольствие человек испытывает именно в процессе творческой и познавательной работы.) Надо, чтобы их достижения действительно осознавались товарищами и педагогами как достижения и служили вызовом для других детей. Всё просто: радоваться успехам других детей! И успехам учителей тоже. В процессе формирования образовательной среды (а она формируется постоянно: её нельзя сделать и уйти, оставив всё на самотёк – помним о Стреле Аримана) у каждого ученика должна возникать Цель (постоянно проходит также коррекция Цели). Цель осознаётся, учеником и педагогами совместно продумываются пути её достижения. Коллектив – один общий коллектив педагогов и детей – открыт. Я имею в виду открыт как система, живёт, готов впускать в себя и воспринимать новые элементы, делиться с обществом своими элементами. Образовательная среда – важнейшая часть образовательного процесса. В современной школе мы можем говорить, как правило, лишь об элементах образовательной среды. Сама она обычно не осознаётся как ценность, которую надо созидать и беречь.
helenrokken: Спасибо, Оля! Пахнуло прекрасным духом хорошей советской литературы и реальности, которую я ощущала (правда, уже угасающую) еще в первой половине 70-х годов. Я эту тональность запомнила просто на вкус. Ее ни с чем не спутаешь. Здесь, в твоем описании школы № 5, она явно присутствует. Радостно и грустно. По понятным причинам.
makcum1982: В общем, нужно создать школу как в фильме "Электроник" Там было все вышеперечисленное
A.K.: Оля, прекрасно. Программа конкретного шага в будущее. Заметку уже разместил на сайте, см. новости.
makcum1982: Если бы только нашему государству нужна была такая образовательная программа... Они скорее реализуют обязательное православие с детского сада... Что-то наша церковь стала иметь слишком большое влияние. Отвлекает, так сказать, наш народ от дум о плохой жизни и от требований повышения зарплаты...
Цитатник Мао: Э, Максим, если б в этом было дело. Образовательная среда уже лет 25 как начала разрушаться и уже лет 20 как надежно разрушена. Это у меня на глазах происходило, я тогда в школе туркружок вел на общественных началах. Кабы она была, никакая церковь бы близко туда не подошла. Пока церкви в голову пришло туда сунуться, там уже лет 15 преступный мир похозяйничал. Сейчас это пустота, в которую может залезть всякий, кто сумеет построже цыкнуть.
makcum1982: Ну так я согласен. Только не согласен, что полностью разрушена. Еще можно спасти
Александр Гор: Хм... Напоминает чем-то книги Крапивина... то... что уважаемая Ольга написала... Интересно разобраться - почему? Может быть, даже не по стилю, а по духу? Хм...
Alex Dragon: Вот только не сомнителен ли мотив — сделать что-то, потому что это сделала «Маша»? Мало ли чего «Маши» могут сделать? Ну я вот при всём желании не стану не только Плисецкой, но и вообще балериной — по понятным природным причинам. И Пеле или Пироговым я тоже не стану — и не хочу. И что мне с того, что вокруг все будут засматривать балеты до дыр и прыгать у станка? И что с меня им? И ещё вопрос: чем это отличается от конкуренции?
A.K.: Мне кажется, при конкуренции мотив "больше поиметь", а здесь - "бОльшим быть".
Alex Dragon: Ой, вот тут я не знаю. Мне так кажется, в описанной ситуации, некто, скажем «Вася» просто завидует «Маше» и хочет достигнуть некоего статуса «не хуже Маши», за чем читается на самом деле если и не «прыгнуть выше Маши», то стать на ступеньку выше прочих «Маш». Хочешь ты нарубить капусты или занять место на пьедестале — не столь важно. Конечно, лучше, когда дети меряются знанием стихов или песен, чем количеством дорогих шмоток. Но и то, и другое в основе — понты. Конечно, после усвоения тех стихов, песен, навыков, да находясь в среде, где оные культивируются, человек имеет шансы понять самоценность этих навыков и заниматься делом ради дела, без оглядки на кого-то. Но хорош ли приём — провокация зависти и игра на желании повыпендриваться? Результат может оказаться и не радужным.
helenrokken: Грань между «повыпендриваться» и «показать себя» тонкая, но ощутимая. Соревнование, описанное Ольгой — это самая что ни на есть эволюция: следование примеру лучшего с целью сделать шаг еще дальше. Это проверка себя и азарт юношеской безграничной веры в себя, отсутствие страха, предубеждения перед новым, неизведанным. Ни капли эгоистической суеты и желания возвыситься за счет унижения другого не было в этом соревновании. Эти примеры, как аттрактор. Они просто давали силы и направление нашей энергии. А потом жизнь уносила ненужное и оставляла то, что нам нравилось. Но чувство преодоления себя, радости и гордости друг за друга оставалось надолго. Когда это ушло и вползло унылое «больше поиметь» (абсолютно согласна с Андреем!) — жизнь стала похожа на каторгу. Я скучаю именно по такому духу, который описала Ольга.
Цитатник Мао: makcum1982 пишет: Еще можно спасти Да конечно можно. Только, не знаю как сейчас, а в 90-е это эффективнее было делать вне и на удалении от школы. А должно быть строго наоборот. Alex Dragon пишет: Но хорош ли приём — провокация зависти и игра на желании повыпендриваться? Результат может оказаться и не радужным. Как делать. Подростки выпендриваться все равно будут. Можно канализовать их энергию в этом направлении. Хотя это, конечно, не такой сильный стимул, как собственно творчество. У выпендрежа как стимула короткое дыхание. ЗЫ И еще, Дракон. Грубо подавляя "выпендреж", с ним можно напрочь отбить и творческий дух. Все превратится в обыкновенную рутину. Надо, чтобы выпендреж выдохся сам и превратился во что-то другое.
Alex Dragon: Цитатник Мао пишет: Только, не знаю как сейчас, а в 90-е это эффективнее было делать вне и на удалении от школы. Врядли сейчас чем-то лучше. Ситуация более чем явно подталкивает к партизанским действиям, т.е. тому, что образование должно стать делом общественным. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Государство явно не только устранилось от всякой заботы о хотя бы подготовке квалифицированных кадров, но и прямо действует в обратном направлении. Оно уже работает в режиме самоуничтожения. А в такой ситуации школы скорее яд. Так, чисто отмучаться и корочку получить.
makcum1982: Мне кажется, что в школах главная проблема на данный момент - это отсутствия воспитания у учеников. На воспитанного человека проще повлиять, его легче образовывать, насыщать знаниями, идеями, принципами. Но у современной школы нет никаких возможностей воспитывать учеников, этим на данный момент должны заниматься родители, но опять же в современном обществе они не хотят и даже не могут этим заниматься. Такой вот замкнутый круг. Знаю об этом не понаслышке, у меня родителя - учителя
helenrokken: Я понимаю, что вопрос из области «яйца-курицы», но дело, на мой взгляд, все-таки сначала в педагогах. Если уж с кого и спрашивать первого — то уж никак не с ученика. Если он не доверяет педагогу право воспитывать себя — виноват педагог. Мой сын однажды сказал мне: «школа не имеет права меня воспитывать; она обязана только дать мне образование». И я поняла в тот момент, что это трагедия, потому что он и прав, и не прав. Школа обязательно должна сочетать образование с воспитанием, об этом говорят все выдающиеся педагоги истории. Но воспитатель обязан быть исключительным примером, который единственный дает ему право воспитывать.
makcum1982: Да, Елена, но ведь учитель в современной школе лишен всяческой возможности воспитывать. Если он попробует, то сразу же раздадутся возгласы и посыплются иски в суд о "нарушении права ребенка и насилии над личностью"
A.K.: Alex Dragon пишет: Ой, вот тут я не знаю. Мне так кажется, в описанной ситуации, некто, скажем «Вася» просто завидует «Маше» и хочет достигнуть некоего статуса «не хуже Маши» helenrokken пишет: Грань между «повыпендриваться» и «показать себя» тонкая, но ощутимая Мне кажется, критерий такой: Будет ли искренне радоваться "Маша" успеху обошедшего её "Васи" (и наоборот) - или затаит чёрную зависть. Во многом зависит от атмосферы, созданной в группе, а значит - в первую очередь от учителей. А дальше - "триггерная реакция".
helenrokken: makcum1982, Вы пишете: учитель в современной школе лишен всяческой возможности воспитывать подразумевая только одну сторону этой невозможности: ущемление прав учителя. Я с этой стороной, конечно, не спорю, прекрасно ее зная. Я просто добавляю второй полюс, ответственность учителя перед учеником самим своим человеческим уровнем, который, порой, тихо и неумолимо побеждает все немыслимые внешние препятствия и просто рождает уважение ученика к учителю, несмотря ни на что.
Alex Dragon: A.K. пишет: Будет ли искренне радоваться "Маша" успеху обошедшего её "Васи" (и наоборот) - или затаит чёрную зависть. Видимо для этого в самый раз поставить Машу и Васю в пару, чтобы дело было общим. Типа чтения по ролям. makcum1982 пишет: учитель в современной школе лишен всяческой возможности воспитывать. Если он попробует, то сразу же раздадутся возгласы и посыплются иски в суд о "нарушении права ребенка и насилии над личностью" Не знаю, насколько это реально актуально. Я так подозреваю, что в действительности дело не столько в этом, сколько в низком социальном статусе учителя, который не является по умолчанию авторитетом, а часто социальный статус учеников (точнее их родителей) выше учительского. Прислуга хозяев не учит. Да и кухаркиным детям такая же кухарка не указ. Но более всего на возможность, мне кажется, влияет не это. Это — следствия. И учитель, и ученики — это переменные члены системы. А формат задаётся всё-таки системой, тем институтом, волею которого все эти члены собрались в здании под одной крышей. И если этот институт не имеет ни цели, ни средств заниматься воспитанием и образованием — а по факту реализует ровно противоположные задачи — то никакого воспитания быть и не может.
Цитатник Мао: Alex Dragon пишет: И учитель, и ученики — это переменные члены системы. 1. переменная - ученик, учитель - в первом приближении постоянная величина. 2. система никогда не бывает хороша сама по себе, потому, что система не занимается ни обучением, ни воспитанием - это делают конкретные люди.
Alex Dragon: Это всё разные уровни абстракции и углы зрения. Гуру может оказаться и среди чистильщиков обуви. Но это единичные и частные случаи. А среду воспроизводит среда же. Если её нет — то никакой гуру не поможет. Во всяком случае железобетонно и очевидно следующее: государственные учреждения этого государства никакой системной и структурообразующей роли в развитии общества играть не могут.
Цитатник Мао: Alex Dragon пишет: государственные учреждения этого государства никакой системной и структурообразующей роли в развитии общества играть не могут. Маленькая поправка: государственные учреждения никакого государства...... играть не будут. Вы торговаться с ними, что ли, собираетесь - могут-не могут? Все равно не будут.
Alex Dragon: Ну, как посмотреть, и на что. В сабжевой статье приведён пример советской школы. Не каждая школа была такой, но шансов в той системе было больше. Та школьная система всё же строилась исходя из соображений более-менее близких изложенным в статье.
makcum1982: Елена, поверьте мне, практика показывает обратное. Алекс прав в том, что социальный статус учеников выше и поэтому они плюют на учителей. Но самое интересное, что даже дети с низким социальным статусом поддаются влиянию не только учителей, но и мамы с папой, и "защитников прав ребенка", вещающих с экранов и из текстов учебников, где детям внушается мысль, что они "великая драгоценность, указывать которой ничего нельзя". И порой очень серьезные проступки в школе остаются без справедливого наказания, не говоря уже о том, что учителя вынуждены " 3 ставить, 2 в уме", но это уже следствия давления на них системы.
makcum1982: Все дело в том, что даже зная, что их дети нарушили правила в школе, не выучили уроки, родители, в большинстве своем, ВСЁ РАВНО будут их защищать. Дети это чувствуют и у них развивается полнейшая безответственность
Цитатник Мао: Alex Dragon пишет: Та школьная система всё же строилась исходя из соображений более-менее близких изложенным в статье. Вы не видели ту систему изнутри. Эта атмосфера создавалась самодеятельностью учителей, когда таковые были. А когда были педагоги - система являла совсем иной облик. Это было какое-то массовое духовное растление несовершеннолетних. Лично я последний видел чаще (хотя первый лучше запоминается, это верно).
Alex Dragon: Эээ, Цитатник, мы несколько о разных вещах говорим. Когда в учебнике ничего плохого не написано и дурному не научат, когда программа составлялась всё же исходя из каких-то научных соображений, а школе официально ставилась задача гуманистического воспитания, и под тем была и материальная основа — совсем одно дело, имея такой костяк, делать что-то, и совсем другое, когда этот хребет сломан или вообще отсутствует. Я вот учился всего в четырёх школах, реально долговременно — в трёх, и негативный опыт вынес только из последней. В которой, надо сказать, учился уже после 91 года последние пару классов. Насчёт изнутри. Ну как. У меня самого мать какое-то время учительствовала, когда мы на Северах жили. Конечно, нельзя сравнивать моё знание с личным опытом, но всё же ближе к внутренностям, чем просто у стороннего наблюдателя. Любой коллектив случайных людей — немножко гадюшник, где больше, где меньше. Но в данном случае какого-то там особого духовного разврата и растления не было. Я скорее той северной школе благодарен. У меня были конфликты с учениками, но дурного слова про школу сказать не могу. И если бы не было «костяка», наращивать «мясо» каждой данной конкретной школы было бы не вокруг чего.
Alex Dragon: Гы. Обнаружил перл, приписываемый Фурсенко: «недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Правда, процитировано, скорее всего, неточно, смысл оригинального высказывания был несколько иным: «Фурсенко заявил, что учить людей использовать существующие знания и достижения не менее важно, чем готовить «творцов», создающих что-то новое». /Гы, а как можно создать что-то новое, если толком не знаешь старого?/ Но все его поняли именно так, как поняли. Очень уж афористично в конечном итоге получилось.
Александр Гор: Боже мой... Эта фраза попала и в Википедию...
Ольга: makcum1982 пишет: Все дело в том, что даже зная, что их дети нарушили правила в школе, не выучили уроки, родители, в большинстве своем, ВСЁ РАВНО будут их защищать. Дети это чувствуют и у них развивается полнейшая безответственность Когда я училась, бывало всякое, но доверие к учителю было на порядок выше. Я сама многократно слышала такие диалоги: "Раз учитель сказал, значит, так и было". Alex Dragon пишет: И учитель, и ученики — это переменные члены системы. А формат задаётся всё-таки системой, тем институтом, волею которого все эти члены собрались в здании под одной крышей. И если этот институт не имеет ни цели, ни средств заниматься воспитанием и образованием — а по факту реализует ровно противоположные задачи — то никакого воспитания быть и не может. Вот с этим я совершенно согласна. Можно ещё уточнять, но это ключевое. Елена, тебе спасибо за то, что ты смогла ощутить ту самую тональность - мы её вместе чувствуем и помним.
Ольга: В 1979 году, когда мне было 9 лет, я перешла из 18 школы города Тольятти в школу № 55. Мне было важно записать, как это было. Думаю, этот рассказ будет логичным продолжением разговора и поможет молодым коллегам ощутить дух иного времени. ------ В феврале 1979 года наша семья получила квартиру в новом доме. Я выучила адрес: улица Лизы Чайкиной, дом 49, квартира 16. Мама рассказывала нам с братом про Лизу Чайкину, и я гордилась, что наша улица так называется. Отец в то время работал директором школы № 12, которая находилась в деревне Фёдоровка, там был цементный завод, и Фёдоровка входила в черту города. Добираться туда было очень далеко, автобусы ходили плохо, особенно трудно было зимой, в мороз, или дождливой осенью, когда дул сильный ветер с Волги. Отца в те годы я дома почти не видела: он уезжал в шесть утра, чтобы к семи быть в школе, и возвращался ближе к ночи. Мама работала участковым врачом в детской поликлинике, её участок был – посёлок Жигулёвское море, туда тоже было трудно добираться, и она возвращалась поздно. Особенно усталой она была в грипп, когда приходилось обслуживать по сорок вызовов в день. Вовка ещё ходил в садик, и его надо было вовремя водить и забирать, что тоже требовало времени. В субботу и воскресенье мы вместе ходили на дачу, катались на лыжах или смотрели кино в «Маяке» возле речного вокзала или кинотеатре в посёлке Шлюзовом – дружно и весело. Брат Вова был младше меня на два года, а сестра – на семь лет. Ей исполнился год, когда мы переехали. Некоторое время после переезда с нами жила бабушка Нюра, отцова мать, Анна Андреевна, она много помогала по дому и следила за тем, чтобы мы, дети, были сытыми. Когда она уехала к себе домой, в Кинешму, я скучала по ней и писала короткие письма. Помню, как холодно было в тот день, когда мы погрузили на машину наши вещи и взобрались на эти вещи сами. До этого я не видела нашего нового дома. И так интересно было, сидя в кузове машины, в старом, пережившем несколько переездов раскладном кресле, подкатить к первому подъезду длиннющего девятиэтажного дома. В старом доме – в пятиэтажке недалеко от порта – у нас было две комнаты, а теперь мы вселялись в трёхкомнатную квартиру. Нам – мне и брату – отдали самую светлую комнату окнами на школу, с нарядными обоями и двумя дверями – одна выходила в коридор, другая в зал (так мы стали называть большую комнату). В той, у которой окна выходили на запад, поселились мама и папа, там же поставили кроватку маленькой Люды. Я написала – с окнами на школу. Но внутри неё было ещё пусто, не было рам, рабочие доделывали крышу. Я ходила тогда во второй класс, в школу № 18, что возле речного вокзала, и после переезда это было довольно далеко. Наш новый дом располагался на верху высокого, но полого поднимавшегося холма, и я помню наслаждение от ежедневного путешествия в гору – весной, когда по песчаным ещё улицам с горы бежали быстрые ручьи. Мама давала мне иногда по десять копеек, и я на обратном пути возле книжного магазина с лотка покупала мороженое, обложенное двумя вафельками, за восемь копеек, не спеша слизывала тающие бока. Самой ближней к нашему новому жилищу была шестая школа, которая располагалась в старом здании. Она была переполнена: в ней учились в три смены. Первая начинала в восемь утра, вторая – в час, третья – в четыре вечера. В молодом городе было много детей, а школ не хватало, и надо было срочно вводить в строй новую школу. Весной в разговоре родителей я услышала, что у отца в этом году не будет отпуска. Как так? – удивилась я. Оказалось, что его назначают директором новой школы, и уже известен её номер – 55. Я помню, что подумала тогда, как это хорошо: мы будем чаще видеть папу, ему не нужно будет так рано уезжать и так поздно возвращаться. Ещё мне очень нравилась мысль учиться в школе, в номере которой две пятёрки. Я была отличницей. Я должна была пойти в третий класс, а брат – в первый. Когда стал таять снег, меня привели в восторг настоящие ручьи, текущие с небольшой горки, от нашего первого подъезда. Мы пускали кораблики. Когда подсохло, оказалось, что вокруг необычайно много песка. Ближе к дороге было несколько котлованов, где должны были строить дома, там всё было разрыто, и когда дул ветер, песок летел в глаза. В июне отец отправил нас с братом в пионерский лагерь «Алые паруса». Июль я провела на острове Копылова, на турбазе. Когда к августу я вернулась в город, то несказанно удивилась. Рамы в школе были вставлены, сделано крыльцо, ко входу положен асфальт. Рабочие устанавливали ограду, щиты для баскетбола и теннисные столы, уже было засеяно травкой футбольное поле. Неужели мы в сентябре пойдём в новую школу? В это никто не верил. Внутри не было ещё дверей и полов, стены были некрашеными. Отец говорил, что, возможно, удастся успеть ко второму полугодию. Ну и что, что в середине года – а иначе куда будет ходить столько детей? Отец пропадал в школе с утра до ночи, изредка прибегая домой поесть, говорил что-то про шефов (ТОАЗ) и зеркала на лестницах, про то, что осталось меньше месяца, а педколлектива ещё нет. Он собирал учителей для новой школы, где только мог. В городе, где в те годы было много строителей, инженеров и рабочих, учителей решительно не хватало. Двери школы был открыты, и мы, дети, легко проникали в здание, затаив дыхание, ходили по коридорам, смотрели на рабочих, испачканных побелкой и краской. Каждый день приносил что-то новое: вот – линолеум привезли, вот подъехали машины, разгружают парты, оборудование для столовой. Вот привезли доски, на которых мелом будут написаны уравнения и упражнения. Работы не прекращались до самой ночи. К двадцатому числу стало ясно: 1 сентября будет уже в новой школе! Маляры ушли, линолеум постелили, доски прикрепили. Во дворе появились машины с землёй. От входа были сделаны грядки – для цветов. Я думала, их посадят уже на следующий год. И вот уже двадцать пятое. Комиссия приходила, школу можно сдавать, но как в ней учиться? Парты нельзя поставить, на полу и на окнах побелка. Может, жители района, у которых есть дети, придут и помогут? Наутро я писала от руки объявления – приходите помочь убрать школу, чтобы она смогла открыться 1 сентября. Вместе с братом расклеили объявления по подъездам всех окрестных домов. Этого нам показалось мало. Я собрала команду девчонок, мы разбились на группы и ходили по квартирам (никаких кодовых замков тогда не было), просили жителей прийти – помочь вымыть школу. Со своими тряпками и вёдрами. Уже к вечеру этого дня в школе появились женщины и мужчины с вёдрами. А потом были выходные, и школу вымыли! Те, у кого дети должны были пойти в начальную школу, мыли правый от входа корпус, у кого дети постарше, мыли другие корпуса. Я помню, что сама вымыла два больших окна, но я не доставала до верху, и взрослые попросили меня – выливать грязную воду и приносить чистую. И так мы, дети, сновали по коридору в туалет и обратно, а окна и классы становились чистыми. Потом отец сказал, что в школе расставляют парты. В один из последних дней августа он велел мне прийти в школу, в кабинет директора, и подвёл меня в одной женщине – сказал, что это организатор. Она дала мне учить слова – на первой линейке нужно было читать приветственные стихи. Репетировали мы, кажется, всего один раз. Когда я пришла на репетицию, то обнаружила, что перед школой чудесным образом появились цветы. Это была не та рассада, которую мы с мамой высаживали на даче. Это были уже распустившиеся цветы! Тогда я первый раз в жизни увидела, что можно посадить цветы – а они уже цветут. Я даже не знала их названия. Потом услышала – бархотки. Больше всего меня поразили высокие цветы с красными цветками, оказалось – канны. На большом газоне посадили несколько маленьких ёлочек. Школьный двор, украшенный цветами, выглядел неожиданно нарядно. Последние дни, как мне кажется, отец даже ночевал в школе. Спать-то он, конечно, приходил домой, но вот сон был необычайно коротким. Сейчас я как взрослый человек представляю, сколько дел он должен был тогда переделать, сколько мелочей учесть. Мало было строительные дела закончить – надо было набрать педколлектив и сформировать классы, провести педсовет и оформить кучу бумаг и приказов. Третьих классов было четыре – до «Г». Меня записали в «А». Третьи классы находились на третьем этаже в правом от входа корпусе. На первом были первачки, на втором – вторые классы. Тогда я впервые услышала слово «рекреация» – он было для меня совершенно непонятным. Первого сентября я стояла не со своим классом, а на ступеньках школы с несколькими учениками, которые должны были читать стихи. Вынесли микрофон, дети построились – и заняли почти всю площадку перед школой. Такие все были нарядные, с цветами. У нас на даче тоже расцвели астры, и мы с мамой в последний день сходили на дачу и сорвали их для букетов. Отец произнёс речь. Как я гордилась тогда, что МЫ успели сдать школу к 1 Сентября! Я тоже в этом участвовала! Потом были ещё речи. Потом я читала стихотворение. Помню, что от волнения я всё забыла, но что-то произнесла – уверенно и звонко, так, что меня все услышали даже в самых последних рядах и словно проснулись после долгих речей. Потом мы встали парами и по классам вошли в школу – какой светлой и красивой она была!
Ольга: Долго раздумывала о том, что в новом законе об образовании учитель назван продавцом образовательных услуг. Сначала всё существо моё возмутилось против этого: как же, учитель должен быть Учителем, а не каким-то продавцов. В русской ментальности «учитель» и «продавец» – понятия несовместимые. Особенно дико выражение «продавец образовательных услуг» звучит в паре с называнием новорожденного «продуктом зачатия» в одном из новых здравооохранительных документов. Прошло несколько дней. Поразмыслив, я начинаю думать: а может, новое понятие вовсе не так уж и плохо, как подумалось мне вначале? В царской России, а затем и в СССР не существовало юридически закреплённых правил отношения между учениками и учителями, не было прописаны в законе права тех и других. Отношения эти определялись так называемым обычным правом и строились на основе моральных норм, которые отражали нравственные основы общества. То есть учитель и ученик вели себя так, как должны себя вести в понятиях современного общества. Это не значит, что отношения не изменялись. Например, прапрадед моей дочки, учитель физики, спокойно бил своих учеников линейкой по рукам, если они занимались посторонними делами, на контрольных мог катать твёрдые катышки из чёрного хлеба и запускать их в лоб нерадивым ученикам. Это не вызвало протеста, считалось в порядке вещей. Но уже лет шестьдесят-семьдесят спустя такие отношения учителя и ученика казались дикостью. Тем не менее, в этой системе наблюдалась стабильность. В последние два-три десятка лет отношения, нормируемые обычным правом, стали стремительно разрушаться – вслед за разрушением моральных норм, которые, в свою очередь, полетели с катушек вслед за нравственными устоями. В семидесятые-восьмидесятые годы, когда я училась в школе, во время контрольных в классах стояла почти полная тишина. Сейчас ученики свободно разговаривают, ходят по классу, выходят в коридор и беседует по телефонам. Знаю, что учителей оскорбляют, в их адрес выражаются матом, часто в лицо, хамят, не выполняют заданий, грубо нарушают правила поведения. Это не исключения, такое отношение демонстрируется сплошь и рядом. Если обычное право разрушено, значит, пришла пора закрепить нормы отношений на юридическом уровне. Итак, мы имеет наименование: «продавец образовательных услуг». Логично будет первым делом прописать, что есть образовательная услуга. Образовательная услуга – это комплексное явление, состоящее из трёх основных факторов: 1. знаний, умений и навыков, которые учитель передаёт ученику, 2. специальной методики, с помощью которой он передаёт эти ЗУНы, 3. времени, которое отведено на процесс обучения. Знания, способ передачи и время передачи – все эти три компонента должны иметь свою цену. Раз мы продаём нечто, и это нечто состоит из компонентов (этаких комплектующих), значит, они могут быть оценены. Следовательно, если ученик готов быть покупателем услуг, значит, он должен точно представлять, что он покупает, и вступать в соответствующие отношения с учителем – и коллегами по покупкам, то есть с соучениками. Ведь покупают-то они услугу вскладчину! Если некий ученик плохо себя ведёт, отвлекает учителя, отнимает время у него, а, следовательно, и у всего класса, он должен понимать, что он мешает учителю оказывать образовательную услугу другим ученикам. Если в магазине вы что-то покупаете на кассе и делаете это долго, начинаете ссорится с продавцом, хулиганить, вам не окажут услугу по продаже товара, а просто выведут из магазина – вы отнимаете время у продавца и у покупателей, которые стоят за вами в очереди. Следовательно, в законе должно быть прописано юридически, что делать с учеником, который нарушает право других учеников покупать знания и мешает продавцу вести нормальный процесс продажи знаний. Каким образом защитить права других учеников на нормальное получение знаний и защитить учителя, который хочет нормально вести урок. Далее – методика. Если учитель задал домашнее задание, а ученики его не выполнили, то ученики должны понимать, что учитель выстраивает методику урока исходя из выполненного домашнего задания, что если оно не выполнено, то нарушается второй компонент образовательной услуги, следовательно, продавец и покупатели её страдают. У нас последнее время много говорят про то, что учителя оскорбляют учеников. Но ученики уже вступили в социальные отношения, приняли на себя социальную роль, они должны чётко понимать не только права, но и обязанности. Если ученик ругается матом, оскорбляет учителя, то надо штрафовать родителей. Школа должна иметь право отчислить ученика, если он не выполняет требований к ученикам. Надо юридически прописывать права и учителей, и учеников, и обязанности и тех, и других, и прописывать меры, принимаемые при нарушениях. Если уж мы объявляем учителя продавцом услуг, тогда давайте это делать по-честному. Пора защищать не только ученика, но и учителя. Здесь любопытные комментарии: http://erema-o.livejournal.com/272385.html
makcum1982: Ольга пишет: Следовательно, в законе должно быть прописано юридически, что делать с учеником, который нарушает право других учеников покупать знания и мешает продавцу вести нормальный процесс продажи знаний. Каким образом защитить права других учеников на нормальное получение знаний и защитить учителя, который хочет нормально вести урок. Полностью согласен
Цитатник Мао: Я тоже полностью согласен. Только все это должно быть сформулировано более простыми и человеческими словами (без "покупка/продажа"). Вообще это законодательство должно быть простым и понятным, как советский КЗоТ, в котором любой пролетарий мог без адвокатов разобраться и даже знать наизусть. Иначе от него будет больше вреда, чем пользы.
Alex Dragon: Да нет, почему же без купли/продажи? Всё должно быть сформулировано предельно цинично. Именно в той логике, которую предлагают обществу «реформаторы». А общество де-факто её поддерживает. Выступления отдельных недовольных — это глас в пустыне. Это ведь не только Фурсенко принял капиталистические правила игры, а каждый «хочет стать миллионером» (вспоминаем название популярной телеигры), «выбиться в люди», чего по их понятиям можно добиться только вполне определённым путём. Я там в комментах написал: «Только покупатели услуги — всё же родители. Платят-то они, а дети ограниченно дееспособны до совершеннолетия. То есть все отношения не между учителем и учеником, а между учителем и родителями. Поэтому учеников вообще надо вывести за скобки — они в данном случае всего лишь предметы труда: заготовки, болванки, которые обрабатываются на заводе согласно подряду». Папики должны в первую очередь проникнуться мыслью, что болванка других папиков мешает их собственной болванке подвергаться проплаченной обработке. И очень нежно тех папиков с их болванкой любить. Люди соблазнившиеся золотым тельцом и принявшие определённые правила игры должны платить за свои пороки по полной программе. Не только вкалывая на ненавистной и тупой работе или оставляя деньги в продмаге да в сберкассе за квартиру, но и везде. Попытки смягчения этой системы не только бессмысленны — в силу имманентной жестокости, преодолеваемой только изменением глобальной системы, частью которого является образование, но и вредны — они рождают иллюзию, что можно как-нибудь прожить и так, авось пронесёт. Но это симптоматическое лечение, оттягивающее конец. Но он ведь всё равно настанет. Так что, граждане, надо не тратить нервы на бессмысленные прения в инете, которые всё равно ничего не дадут, а наоборот, с румянцем на щеках и блеском идиотического энтузиазма в глазах до точки, буквально, до последней буквы параграфа рьяно кинутся исполнять высочайшее повеление. Так, чтобы маразм, изначально вложенный в прожект, исполнился в квадрате, в кубе, так, что бы дауны и имбецилы увидели всю дурость. Так, чтобы процесс вообще встал от буквальности исполнения. И так — по любому поводу.
Ольга: Алекс, то что написано мною, это написано - мною. В законе же все эти штуки не прописаны, есть только права учеников. И здесь до конца додумать у наших законодателей ума не хватает. Или честности.
Alex Dragon: Надобности.
Alex Dragon: Ты знаешь, неважно, есть оно в законе или нету. Просто ты так нечаянно подсказываешь линию поведения учителю. Он оказывается непосредственно под ударом «реформ», за всё в ответе и виноватым. Так пусть папики за своих балбесов отвечают. Это называется перевод стрелок. Права ребёнка на ушах стоять — пажжалуйста, хоть без штанов бегай. Просто папикам надо дать понять, что это их опускают, в их карман лезут. И не кто-то, а вот сынок Сидорова подрывает ваши инвестиции в ваш бизнес — вашего сынка Петрова. Путь это будут их разборки между собою. Тогда всё будет по-взрослому. После пары таких разборок и ременно-синей задницы ученичка после того, как его папику или зуб другой папик выбьет или по работе неприятности устроит, резко повысят дисциплину.
Цитатник Мао: Alex Dragon пишет: Это называется перевод стрелок. Переводить стрелки можно бесконечно. Вот только на время перевода стрелок нельзя остановить учебно-воспитательный процесс - он развивается в режиме реального времени.
Alex Dragon: А что, кого-то ещё интересует «учебно-воспитательный процесс»? По-моему, линия партии очевидна: искоренить эту блажь как факт, как понятие. А у учителя единственных два вопроса на поветске дня: как уцелеть да ещё хоть какую-то зарплату домой принести.
полная версия страницы